Идеальный рецепт живого пива: кризис плюс запрет игорного бизнеса // 
Хозяева магазина живого пива в московском районе Фили ждали неприятностей: к ним приехал наводить шороху один из заместителей префекта Западного округа. Дальше события развивались как в рекламе: чиновнику оперативно налили красного пива, он похвалил его перед своими помощниками, а магазин получил постоянного клиента, причем оптового. Теперь каждую пятницу заказы из префектуры сыплются на магазинчик как из рога изобилия.
«Сразу же познакомьтесь с местной администрацией», — советуют новичкам хозяева таких магазинов. «Иначе может выясниться, что чиновник — законченный трезвенник, и ваш бизнес попросту выдавят», — объясняет владелец сети «Магазин живого пива» Андрей Караганов. Но, похоже, трезвенников среди чиновников немного: за последнее время в одной только Москве открылось около 500 точек торговли разливным пивом. Они окутали столицу плотной сетью всего за несколько месяцев.
Стоящие за прилавками торговцы в один голос уверяют, что это спрос подстегивает предложение: мол, у россиян проснулся вкус к настоящему живому пиву. Может, он и проснулся, но только после того, как власти запретили игорный бизнес. На окраинах Москвы и других городов освободились сотни помещений, которые раньше занимали игровые залы. Такие залы окупались за два-три месяца, а «разливайки» отбиваются немногим дольше — за четыре-пять месяцев. У небольших пивоварен, производящих живое непастеризованное пиво, появилась широкая сеть сбыта. А у крупных заводов, выпускающих привычное баночное и бутылочное, — повод для беспокойства.

ПЕНА ДНЕЙ
«Экономика выходит из кризиса, и мы рассчитываем, что к концу года падение спроса прекратится и начнется обратная динамика», — надеется представитель Anheuser-Busch InBev Илья Лысенко. За первое полугодие продажи этой компании, выпускающей в России «Клинское», «Сибирскую корону» и Stella Artois, упали на 12,3%. У «Балтики» тоже провал — в родном для нее Северо-Западе продажи снизились на 9%.
Гендиректор частной пивоварни «Гедеон» Андрей Заболотский скептически улыбается по поводу «обратной динамики». «Время расцвета традиционного пива прошло, — уверен он. — Людям из больших городов надоело пить одинаковое по вкусу пиво из банок и бутылок».
Производители живого пива не сомневаются, что доля рынка, которую они отвоевывают у традиционных пивоваров, будет с каждым годом возрастать. «Думаю, наш сегмент вполне может отнимать у них по 1–1,5% в год еще в течение трех-четырех лет», — полагает совладелец пивоварни «Трувор» Андрей Пивоваров.
Руководители пивоваренных заводов куда более откровенны не под запись. «Кто толкает отрасль вперед, кто тратит миллионы на продвижение пива, кто противится желанию чиновников всячески ограничить его потребление? Правильно — крупные пивовары. А эти ребята выезжают на наших спинах и еще говорят в спину гадости», — ругается вице-президент одного московского пивоваренного завода.
Ребята, впрочем, «выезжают» не только в России. По информации журнала Beer Marketer’s Insights, в прошлом году объем продаж живого пива в США увеличился на 10,5%, в то время как в целом пивная отрасль выросла всего на 0,5%. Как это часто бывает, американский тренд быстро перекинулся на русскую почву, где расцвел еще сильнее.

ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ
Кризис этому только способствовал. «В “Ашане” с нас сегодня просят сбор от $1000 за каждый вид продукции плюс $5000 за холодильник, — говорит директор небольшой частной пивоварни. — Да еще и требуют, чтобы с условных 100 рублей, вырученных за продажу пива, мы им отдавали 20 в виде ретробонуса. Куда это годится?» Ретробонусы и плату за вход ретейлеры требовали и до кризиса, но сейчас к этим неприятностям прибавилась еще одна: длительные отсрочки платежей.
Андрей Заболотский перестал поставлять сетям свое пиво после того, как отсрочка платежей возросла до полутора месяцев. И это не рекорд. Недавно на одной из отраслевых конференций гендиректор Wiener beer Вячеслав Кравцов жаловался, что некоторые ретейлеры стали оплачивать его продукцию спустя 90 дней после поставки.
Поставлять пиво мелким торговцам намного выгоднее, говорит Заболотский. Во-первых, они платят уже через неделю. Во-вторых, они не требуют ретробонусов и платы за попадание на полки. Совладелец небольшой сети из двух магазинов «Живое пиво» Федор Востриков как раз из тех, кто помогает небольшим пивоварням бороться с сетевым диктатом. Свою первую «разливайку» он открыл еще зимой на деньги, полученные от раздела квартиры по наследству. Вторую — в конце июня, когда оперативно арендовал помещение в районе метро «Новослободская». Там как раз закрылся игровой зал.
«Раньше ставки аренды в игровых павильонах были запредельные — $3000–4000 за квадратный метр в год, а сейчас они просели на 20–30%», — говорит управляющий партнер компании «Новое качество» Михаил Гец. Магазины могут позволить себе платить такие деньги, если находятся у метро.
Федор Востриков переживает, что зимой «по дурости» потратил на старт-ап больше денег, чем нужно: 700 000 рублей вместо 500 000 рублей. Но вложения быстро окупились и с учетом лишних трат. «В месяц получается продать 4000–5000 литров на каждую точку. Покупаю пиво в среднем за 90 рублей за литр, а продаю за 150 рублей», — рассказывает предприниматель. После аренды и зарплаты остается около 150 000 рублей, из которых Востриков платит еще налоги по «упрощенке».
«Если человек нормально зарабатывает и у него появляется возможность купить качественное, вкусное живое пиво недалеко от дома, он вскоре прекращает употреблять бутылочное пиво», — уверена совладелец частной пивоварни «Найтберг» Елена Тюкина. Компания «Бизнес Аналитика» считает, что эта тенденция уже налицо: по их расчетам, три года назад живое пиво занимало не более 0,1% российского рынка, а этим летом — уже 1,5%.

ПИВНОЙ ПУТЬ
Больше становится не только магазинов, но и частных пивоварен. В Петербурге, который традиционно считается пивной столицей России, действует около 30 «живых» пивоварен и строится еще не менее десятка. В Москве — 15 действующих производств, еще шесть-семь в стадии строительства. Елена Тюкина когда-то работала технологом на питерском пивном заводе «Степан Разин», но потом решила начать свой бизнес. Чтобы создать производство мощностью 100 тонн в месяц, ей с партнерами пришлось потратить около $1 млн. Тюкина уверена, что вернет деньги через три-четыре года.
У ее земляка Алексея Пивоварова объемы производства на порядок меньше, зато и денег на запуск завода потребовалось совсем ничего. Новые чешские пивоварни с объемом до 300 литров пива в день можно найти за $100 000. Себестоимость производства живого пива, включая затраты на логистику, — около 40 рублей за литр. Пивоваров надеется окупиться за два года.
В июне, поддавшись всеобщему ажиотажу, свой «живой» сорт — «Невское живое» — запустила и «Балтика». «Это, конечно, нишевый продукт, но свою долю рынка мы здесь не отдадим», — говорит представитель компании Алексей Кедрин. «Невское живое» стоит примерно вдвое дешевле продукции мелких пивоваров, и те уже поливают конкурента почем зря. Например, говорят, что «Невское» — не настоящее живое пиво, а подделка. Ведь оно хранится не десять дней, как обычное непастеризованное пиво, а целых 60. «Это потому, что у нас стоит новейшее оборудование, в частности, сложная и дорогая многоступенчатая система фильтрации пива, — объясняет Кедрин. — Поэтому мы можем гарантировать качество пива без пастеризации в течение двух месяцев».
Кедрин говорит, что темпы роста бизнеса частных пивоварен не должны вводить в заблуждение. «Это все из-за эффекта низкой начальной базы: ведь еще два-три года назад о живом пиве почти никто и не говорил», — утверждает он. Но эксперты считают, что владельцам частных пивоварен и «разливаек» есть куда развиваться. Доля разливного пива (это и магазины, и рестораны) в России — 7–8%, а в Европе — 70–80%. «Там пьют в барах, а у нас на скамейке из горлышка — ведь бары в России слишком дорогие», — говорит Вячеслав Мамонтов из Союза российских пивоваров. Он уверен, что следующий суперхит — бары экономкласса, где бокал живого пива с закуской будет стоить не дороже 100 рублей.
Русский Newsweek