Мне становится все тяжелее убедить мою датскую штаб-квартиру инвестировать в Украину – глава Carlsberg Украина

Глава пивоваренной компании Carlsberg Украина Евгений Шевченко рассказал НВ Бизнес, что будет с потребительскими настроениями в стране, а также от чего зависит развитие экономики и приток инвестиций.

До недавнего времени рейтинг потребительских настроений рос. Посетителей в торговых центрах было больше, а средние чеки увеличивались.

Но начиная с июля этот показатель снова стал снижаться. Согласно данным компании GfK, в июле индекс потребительских настроений составил 50,1, опустившись на 2,6 пункта по сравнению с июнем.

Эксперты связывают падение как с колебаниями валютных курсов в Украине, так и с ростом коммунальных платежей. А следствием стало падение продаж.

И хотя многие говорят о стабилизации экономики, главным вопросом остается то, когда она выйдет на постоянный рост, что возможно за счет инвестиций.

Но падение потребительских настроений несет в себе еще одну угрозу: инвесторы не видят смысла вкладывать деньги в украинские предприятия.

— Насколько изменились за последние полгода потребительские настроения? Ощущается ли какое-то оживление потребрынка, в том числе и вашего? Насколько оно существенно?

— Если посмотреть на исследования потребительских настроений, которые проводят GfK и Nielsen, то потребительский оптимизм по-прежнему находится на низком уровне. Примерно половина украинцев оценивают свои жизненные перспективы позитивно. Но если говорить о бизнесе, то безусловно, оживление есть, и мы это чувствуем. Потребители привыкли к непростому положению экономики и наращивают свои траты. Это видим мы, пивовары, это видят и другие компании.

Если говорить о рынке пива, сейчас мы наблюдаем очень интересный феномен — растет доля продаж премиальных сортов пива в ущерб дешевым сортам. Но причина не во внезапно выросшем благосостоянии украинских потребителей, а в том, что неравномерное повышение акциза на пиво и на крепкий алкоголь провоцирует потребителей эконом-сегмента на миграцию в категорию крепкого алкоголя. Он стал более доступен. Однако в целом лето этого года показывает неплохие результаты. Мы не можем пожаловаться на продажи.

— Как долго, по-вашему, продлятся такие тенденции? Будет ли рост продолжаться?

— Смотря с чем сравнивать рост. Мы сравниваем его с 2014-2015 годами, которые за последние несколько лет были рекордно низкими с точки зрения состояния экономики и продаж. Поэтому некое оживление есть. Однако если мы сравним его с ситуацией, которая была на рынке в 2012-2013 годах, то это совсем не те цифры. Боюсь, что это оживление не будет долгосрочным, поскольку осенью все ощутят на себе резкий рост коммунальных тарифов. И это, безусловно, повлияет на расходы домохозяйств.

— У вас в Украине три завода. Но насколько страна приспособлена для того, чтобы компании создавали здесь производство и успешно работали? Насколько благоприятен налоговый и инвестиционный климат?

— Все Кабинеты министров, которых за последние три года было несколько, декларируют инвестиционный климат одним из своих приоритетов. Но де-факто для его улучшения ничего не делается. Открытие на юге страны завода по производству подсолнечного масла с инвестициями $100 млн становится большим пресс-поводом. А пивоваренная отрасль с середины 90-х вложила в Украину не меньше $3 млрд. И все воспринимают это как нечто само собой разумеющееся. Мы считаем, что инвестиционный климат неблагоприятен, а налоговая система слишком сложна. В Украине, если я не ошибаюсь, сейчас 27 разных налогов и сборов. В Дании — 4. Наш самый главный вопрос к властям — это не комплексность налоговой системы как таковой, а предсказуемость их действий. В последние годы мы сталкиваемся с постоянными непредсказуемыми и нелогичными изменениями регулирования нашей отрасли, как в налоговой сфере, так и в сфере контроля за оборотом продуктов и производством. Если ответить на вопрос прямо, мне становится все тяжелее убедить мою датскую штаб-квартиру инвестировать в Украину.

— А что здесь нужно принципиально изменить, чтобы это было проще?

— Если убрать внешние факторы, на которые мы никак не можем повлиять, то это, в первую очередь, коррупция. Мы не платим взяток и не сталкиваемся с ней напрямую, но она замедляет все процессы в стране и делает экономику менее эффективной и прозрачной. Это главная претензия к Украине со стороны иностранных организаций — МВФ, ЕС, Еврокомиссии и прочих. Я не верю, что ее удастся искоренить. Ведь даже в Штатах она в той или иной степени есть. США не находятся на первом месте в рейтинге Transparency International. Там находится Дания.

Если удастся что-то сделать с коррупцией, это позволит начать трансформацию экономики от олигархической модели к рыночной, где драйверами являются не огромные корпорации, относящиеся к ограниченному кругу бенефициаров, а малый и средний бизнес, который в большинстве европейских стран является мотором экономики, повышает ее конкурентоспособность, позволяет распределить риски и движет ее вперед.

А рецепт хорошего сбора налогов заключается не в их количестве, а в максимальной прозрачности. Если налогов будет не 27, а 4 — собираемость возрастет в разы. Ведь от системы, которая содержит 4 налога, уходить гораздо сложнее, чем закапывать банки в огородах.

Если вырастет предсказуемость и прозрачность — инвесторы придут. Здесь вопрос рисков. Никто не хочет терять деньги. Все хотят вложить их и что-то заработать. А вкладывать деньги в страну, где неизвестно, останутся ли ваши активы у вас через полгода, можно только ожидая огромную прибыль.

— Есть точка зрения, что основная причина, почему инвесторы не приходят, — это не внутренние проблемы, а внешний фактор, то есть угроза войны, угроза того, что здесь можно лишиться активов в результате боевых действий. Какую роль в поведении инвесторов играет внешний фактор, а какую — внутренний?

— Безусловно, внешний фактор тоже важен. Когда в 2014 году начался вооруженный конфликт на востоке, мы тоже вполне серьезно оценивали риски потери нашего завода в Запорожье. Тогда было непонятно, в каких географических границах это все остановится. Все инвесторы оценивают этот риск, и он высок. Но если говорить о нашей компании, то мы в первую очередь оцениваем внутренние риски, которые находятся в зоне контроля правительства, власти и общества.

— Замечали ли вы какие-то положительные изменения в отношении инвестиционного климата за последние два года, которые прошли со времен Евромайдана?

— Позитивные изменения есть. Я не могу сказать, что власть ничего не делает. Однако эти изменения имеют очень локальный и ограниченный характер. Глобально ничего не поменялось. Я слышу от наших партнеров по бизнесу, что коррупционная рента даже выросла, поскольку выросли риски для тех, кто ее собирает.

— Чем больше их давят, тем больше они берут?

— В том и беда, что по-прежнему берут.

— А как вы можете оценить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом? Как это повлияло на ваш бизнес?

— У нас небольшой экспорт, он занимает не более 5%. Есть заводы в Европе. И если у нас есть завод в Польше, то Украина туда может экспортировать, но немного, потому что там есть свой бизнес. Пиво — это локальный продукт. Поэтому напрямую ассоциация на нас не повлияла. А если говорить о бизнесе украинских компаний в целом, к сожалению, большого выигрыша он не получил по причине низкой конкурентоспособности.

В 2014 году был объявлен режим наибольшего благоприятствования со стороны ЕС. В клубе Кабмина была большая пресс-конференция, где господин Яценюк призвал украинский бизнес более активно экспортировать товары в Европу. Но насколько я мог отследить, в течение года экспорт из Украины в Европу, к сожалению, сильно не вырос. И это несмотря на то, что благодаря девальвации гривны конкурентоспособность украинских продуктов с точки зрения себестоимости резко приобрела привлекательность. В Украине доминирует олигархическая сырьевая модель экономики. Надо ждать годы, пока малый и средний бизнес научится делать бизнес, получит финансирование и сможет эффективно экспортировать. Это непросто. Кредит под 25-30% годовых — это за гранью добра и зла. Пока же основные статьи нашего экспорта — это металл, транзит энергоносителей и так далее.

— А возможно ли в Украине построить эффективную перерабатывающую промышленность?

— В Украине есть одна небольшая датская компания, у которой действует прекрасная бизнес-модель. Они используют датские технологии и импортируют металл из Дании в Украину. Из него они делают какие-то изделия и экспортируют их обратно в Данию. Компания получает валютную выручку, имеет очень низкую себестоимость за счет низкой стоимости труда относительно датских показателей.

Я верю в то, что в Украине можно построить несырьевую экономику. Если взять такой показатель, как уровень образованности на доллар получаемой зарплаты, то Украина на фоне всей Европы выглядит просто шикарно. Здесь талантливое, предприимчивое, образованное и большое население. При этом в силу валютного курса украинцы сейчас зарабатывают меньше китайцев. И безвизовый режим может только навредить, потому что все уедут и некому будет работать. Уже сейчас мы видим достаточно интенсивную миграцию с юга и из западных областей Украины в Польшу. Это ближайшая страна, куда украинцы могут относительно легко попасть, где они могут получить гораздо более достойные деньги, чем зарабатывают у себя дома.

— Что, кроме борьбы с коррупцией и налогов, поможет запустить экономику Украины? Нам нужны инвестиции и технологии. Где их взять?

— Для массового притока западных денег есть несколько барьеров, даже если отодвинуть коррупцию на задний план. Коррупция — это неизбежное зло, которое в той или иной степени присутствует везде. Главное — это реформы. Украинская власть должна наконец показать западным партнерам, что что-то начинает меняться, что борьба с коррупцией на самом деле есть. Не на уровне каких-то деклараций и выкопанных в огороде банок, а на уровне реальных репрессивных мер в отношении коррупционеров. Нужно продемонстрировать Западу неизбежность наказания.

Кроме того, многое зависит от того, как разрешится конфликт на востоке и ситуация с Крымом. Страна, на территории которой есть военные действия, не попадет в Евросоюз.

— Каков ваш прогноз развития потребрынка, вашего рынка и экономики на ближайшие полгода-год?

— В прошлом году рынок пива упал на 17%. В этом году мы ожидаем падения еще на 6-7%. Это связано с ростом акциза в два раза с 1 января. Естественно, это так или иначе было переложено на потребительские цены. Тестовым периодом станет осень, когда для населения резко вырастут коммунальные тарифы. Это станет поворотной точкой, когда произойдет разовое шоковое снижение расходов на товары и услуги. Насколько долго это продлится — я не знаю. В этом году нам помогает то, что после снижения социального взноса многие работодатели заметно увеличили зарплаты своим работникам. Я не знаю, какой процент зарплат украинцев находится в так называемом белом секторе, а какой выплачивается в конвертах. Но боюсь, что конвертов много. И на этих людей снижение налога не повлияло никак.

Если говорить о моем отношении — это сдержанный оптимизм. В то же время хочется видеть от правительства не декларации об улучшении инвестиционного климата, а конкретные шаги в этом направлении.