Петербургский пивоваренный комбинат им. Степана Разина остается одной из немногих в стране независимых пивоварен. Президент и контролирующий акционер компании Гиа Гвичия утверждает, что и не собирается продавать кому-либо акции комбината, а развивать его намерен главным образом за счет собственных средств. Пока марки «Степана Разина» известны только на Северо-Западе — в Петербурге они занимают около 25% рынка. Но весной следующего года компания планирует экспансию в другие регионы.

— «Степан Разин» сразу же после приватизации перешел под контроль менеджмента завода. Кому сейчас принадлежит контрольный пакет компании?

— Контрольный пакет акций Комбината им. Степана Разина находится в руках у меня и моей супруги. В общей сложности мы владеем 52% акций. Еще несколько крупных пакетов находится у моих партнеров.

— Есть ли у вас планы по привлечению стратегического инвестора — российского или иностранного? Поступали ли предложения о покупке всего бизнеса «Степана Разина» — производственных мощностей вместе с торговой маркой?

— Мы, может быть, и привлекли бы какого-нибудь иностранного или российского инвестора, но он ведь захочет контрольный пакет акций комбината в обмен на вложенные средства. А на это я не пойду. Ко мне поступало одно предложение о встрече от западной компании, но я не стал с ними даже встречаться.

Для меня «Степан Разин» не просто деньги. Я пришел на завод в первый день после окончания института. Он для меня родной. Поэтому я не смогу перешагнуть через себя и продать завод.

— Но можно привлечь партнера, не претендующего на контрольный пакет, — венчурный фонд или, например, ЕБРР?

— Я думал об этом, но от такой идеи отказался. Я считаю, что комбинат самостоятельно справляется с инвестиционной программой.

— Тем не менее ваше предприятие убыточно. В 2001 году убыток компании составил около $3 миллионов. Как он образовался?

— У нас сейчас очень большие расходы. Все заработанные средства мы инвестируем в производство. Завод очень старый — нужно все менять, а внешние инвестиции мы не используем. Только в прошлом году в реконструкцию вложено около $10 миллионов. Куплена новая баночная линия, в этом году установим дополнительную линию по розливу в ПЭТ. Купим новые линии розлива в бутылки.

Мы сформулировали задачу следующим образом: здесь, на петербургской площадке, нужно расширить производство до 30 миллионов декалитров в год. Больше не имеет смысла. После этого надо будет переключаться на другие регионы — строить или покупать заводы. Сейчас у нас нет возможностей приобретать заводы — ни финансовых, ни кадровых. К покупкам мы приступим только после того, как марка «Степан Разин» будет известна по всей стране.

— Каким образом вы планируете осуществлять экспансию в регионы? Интересен ли для «Степана Разина» московский рынок, который пивовары считают самым привлекательным в стране?

— Московский рынок сам по себе не так интересен. Интересна Москва, из которой пиво расходится по всей России. Поэтому мы вырабатываем стратегию по увеличению известности нашей марки по всей России. В марте начнется общероссийская рекламная кампания. Она обойдется в сумму около $3 миллионов, но от этих расходов никуда не деться.

— Производство «Степана Разина» всегда ориентировалось на дешевое пиво. Однако сейчас наблюдается повышение интереса потребителей к пиву категории «премиум». Предпримет ли комбинат какие-либо шаги в связи с этими изменениями?

— У нас есть три сорта «премиум» — «Калинкинъ», «Золотое» и «Портер». «Золотое» по продажам вышло на 3-е место после наших самых популярных сортов — «Специального» и «Петровского». Мы сейчас разрабатываем новый сорт пива. Оно будет разливаться в оригинальные фирменные бутылки, которые будут делаться на заводе в Чагоде. Это будет самый настоящий «премиум».

— Вы последними из крупных производителей пива в России запустили этой весной линию по розливу в банки. Почему вы так долго ждали?

— Мне всегда казалось, что в России никогда не будут пить баночное пиво. Наверное, я так не должен говорить, но сам я баночное пиво не пью. Я же не мог предполагать, что производители банок устроят такую мощную рекламную кампанию. Эта кампания стимулировала бум потребления пива в банках: за пару лет доля этого сектора выросла с 0,5% до 5%. И рынок меня заставил купить линию по розливу в банки за $2 миллиона. Хотя я был категорически против. Я ошибся.

— Участвовал ли «Ростар» в финансировании запуска баночной линии?

— Нет, хотя мы сейчас обсуждаем возможность совместного финансирования рекламных кампаний нашего баночного пива.

— После увеличения в начале этого года таможенных пошлин на банку с 18 до 41 евро за 1000 штук. в стране возник дефицит этой тары. Чувствуете ли вы на себе последствия этого повышения, пролоббированного российскими производителями банки?

— Увеличение пошлин производители банки пролоббировали, но свои возможности они не рассчитали. Возник дефицит тары. Я встречался с «Ростаром», и они обещают, что ситуация с банками разрешится, когда будет построен новый завод в Ленобласти — года через два. У нас, правда, нет недостатка в банках — когда монтировалась линия розлива, был заключен контракт с тем же «Ростаром» о поставках фиксированного количества банок.

— «Степан Разин» зарегистрировал на себя несколько советских пивных и безалкогольных торговых марок, популярных еще в Советском Союзе, — «Петровское», «Адмиралтейское», «Мартовское», «Праздничное», лимонад «Колокольчик». Известны случаи, когда вы пытались заставить российских производителей пива под этими марками платить роялти. Получаете ли вы доход с этих марок?

— Никто нам ничего не платит. У нас раньше был договор с маленьким заводом на Урале — они дали нам возможность пользоваться маркой «Двойное золотое», которое около года назад переименовано в «Золотое», а мы им дали марку «Петровское». Все перечисленные марки — наши собственные разработки еще советского времени. Некоторые мы используем. А, например, «Колокольчик» и «Праздничное» — нет.

— В Петербурге известна туристическая компания «Степан Разин Тур». Есть ли у завода еще побочные бизнесы?

— Нет. «Степан Разин Тур» — бизнес моей сестры. Свою торговую марку мы ей дали в обмен на то, что она привлекает на завод туристов. Это для завода очень интересно с точки зрения продвижения продукции. У самой компании нет побочных бизнесов. У меня — есть. Чагодощенский стекольный завод принадлежит мне и моим трем компаньонам.

«Ведомости»