Рустам Аскаров: «Малый и средний бизнес в России идет в тупик»

Основатель и владелец нижегородской пивоварни Malz&Hopfen рассказал РБК ТВ Нижний Новгород о том, как начинался его бизнес, и почему он не намерен возвращаться к труду наёмным работником

754846383611102

Ваша компания названа на немецкий лад, хотя работает в Нижнем Новгороде. Почему не «Аскаров и сыновья» или, скажем, не «Ока и Волга»?

Однажды друзья подарили мне маленькую домашнюю пивоварню на 10 л, в которой я несколько раз пытался варить пиво, но ничего не получалось. Потом увлекся этим направлением, варил дома и однажды задумался над тем, что в нашем восприятии в России пиво варить не умеют. В народном сознании у нас может быть только дешевое непонятно что, а настоящее пиво делают в Германии, Бельгии и так далее.

Получается, вы стремились быть ближе к корням, к тем, кто считаются основоположниками пивного дела. В условиях непростых внешних отношений, геополитики и растущего патриотизма это, прямо скажем, не отвечает тренду. Вам не намекали, что нужно быть попроще?

Некоторое время назад была ситуация когда спрос на наш американский эль резко упал, но это довольно быстро исправилось. Я не считаю необходимым привязываться к стране, а пиво – это интернациональный напиток. Да, название компании немецкое, но в планах – целая линейка под русским именем.

Нижегородские сети с вами работают?

В основном мы за пределы Нижнего Новгорода поставляем, больше в Москву и другие регионы. Но местные сети тоже стали обращать на нас внимание. Мы в Швецию отправляли, сейчас с Китаем ведем переговоры. Отзывы там положительные.

Вы начали с нуля. Сколько времени ушло на то, чтобы научиться?

Я бы еще не стал утверждать, что чему-то научился, пока это всё ещё на стадии изучения. Это очень сложное направление, которое стало моим хобби, за него я болею. С момента, когда друзья подарили мне пивоварню, прошло 6 лет, а компания работает с 2013 года.

Сырье где берете? Импортозамещение действует?

К сожалению, нет. Используем бельгийское, немецкое или американское. Основная проблема российского сырья – непостоянное качество, а бывает и откровенный брак.

В России нет сырья, чтобы делать такие напитки? И нет компаний, которые бы за это взялись? Удивительная история. Ведь это же сейчас так модно – двигать свое сельское хозяйство.

У белорусского солода качество поднялось, и я рассматривал варианты поставки, но в силу более высоких требований мы пока отказались. Если говорить о России, были и есть попытки, но, я думаю, должно пройти лет десять, чтобы что-то исправилось.

Тема крафтового пива сейчас модная и такая, знаете ли, хипстерская. Но, говорят, она уходит: мода прошла, продажи падают, и уж очень жесткая конкуренция. Так ли это?

Я не люблю все эти маркетинговые штучки. Постоянно люди что-то придумывают, пытаются классифицировать и подвести всех под одну схему. Я просто варю пиво и ничего более. Не пытаюсь быть крафтовым пивоваром. Считаю, нужно просто делать свое дело и делать его в удовольствие. Я не рассматриваю это как бизнес в чистом виде. В первую очередь это мое увлечение. Если оно приносит ещё и дополнительные деньги, это неплохо. Но я не буду действовать в угоду прибыли. Мне очень важен именно процесс. Изначально стояла задача экспериментировать, и я хочу делать больше интересного продукта. Вовсе не обязательно, что это будет пиво, это могут быть сыр или хлеб. Если это интересно, значит нужно заниматься.

Что является вашим главным мотиватором в этом деле? То, что вы кормите людей, или вы ставите себе определенные KPI?

Пожалуй, удовольствие в отраженных эмоциях человека. Кстати, очень негативно воспринимаю, когда ругают мой продукт, особенно когда негатив выражается в субъективной оценке. Меня это реально бесит. Хочется делать то, чем можно гордиться. Я и сотрудникам своим об этом говорю.

Двадцать с лишним лет мы слышим одно и то же: нужно дать предпринимателю «зеленый свет». Ваш бизнес – классический пример малого бизнеса в России. Тяжело сейчас работается?

Не то слово. В идеале надо, чтобы просто не мешали, а на деле выходят постоянные препоны. Иногда умышленно не дают работать. Например, сейчас мы открываем новую пивоварню, расширяя мощности. Законодатели придумали, что для маленьких пивоварен, делающих менее 3 млн л в год, нужно сделать поблажку: им не нужны счетчики на пиво и так далее. Так вот, чтобы не ставить счетчики, я должен пройти проверку, которые многие другие пивоварни проходят в течение полугода и более. Лучше бы оставили счетчики и не делали таких поблажек. Мы бы избавились от этих проверок.

Классический пример: хотели как лучше…

В итоге чиновники довели это до абсолютного маразма, когда есть пивоварня, готовая платить акцизы и налоги, но она стоит. У меня одних акцизов сейчас выходит от 250-300 тыс. руб. в месяц, которые должны идти в региональный бюджет. В то же время, федеральные органы в лице Росалкогольрегулирования не дают работать.

Вы пытаетесь стучаться в двери чиновников и вести разъяснительную работу?

В последнее время работать с налоговой стало легче. Можно достучаться. Там пытаются услышать то, что им говорят. Но в основном, если говорить о федеральных органах, я вижу полное непонимание и бездну без ответа.

У вас ведь наверняка есть знакомые среди предпринимателей и сотрудников госкомпаний. Случаются ли споры о том, куда развивается наша страна в части отношения к бизнесу и к созданию рабочих мест? К чему вы приходите в результате таких дискуссий?

Во-первых, идеальных стран не бывает. Я когда открывал нынешнюю пивоварню, поездил по Прибалтике, по Западной Европе, смотрел, как можно открыться, и где это сделать проще всего. И по совокупности факторов решил, что легче остаться здесь. Да, в Европе лучше, поскольку многие вещи прописаны заранее, и ты сразу понимаешь правила игры. В России проще психологически: все-таки здесь живу давно, здесь мои друзья. Но наше общее с ними понимание в том, что на данный момент для малых предпринимателей страна идет в тупик. Только крупный бизнес относительно стабилен, а малый и средний — практически не поддерживается.

До предпринимательства вы были в структуре компании Microsoft, но потом вдруг решили работать на себя. Нет ли у вас теперь желания махнуть на все рукой, вернуться в большую компанию, к надежной зарплате, к социальной страховке?

Нет. Скорее всего, я никогда уже не откажусь от возможности просыпаться утром и, если у меня плохое настроение, не идти на работу. Я могу спокойно оставаться дома и заниматься чем-либо другим или приехать и поработать в выходные.

За то время, пока работали в западной компании и занимаетесь своим бизнесом, не возникало желание уехать из России?

Было, причем регулярно. И это желание есть.

Тогда почему не реализовали желание? Почему не уехали?

Я рассматриваю переезд только для реализации тех задумок, которые не могу реализовать здесь. Это увлечения с точки зрения производства определенных вещей, которые в России сделать невозможно из-за законодательных запретов. То есть переезжать куда-то только потому, что там жизнь лучше – это не про меня.

 

Источник: РБК НН